Недавняя отставка Саломе Зурабишвили и сегодняшние инициативы президента Саакашвили по увеличению открытости правительства для народа показали, что верхушка грузинской власти столкнулась с кризисом. Впрочем, этот кризис не столько правительственный, сколько системный.

Да, в грузинской исполнительной власти присутствует внутреннее напряжение, например, между такими полярными фигурами, как силовые министры Окруашвили и Мерабишвили (сторонники жесткой, силовой политики, их даже можно называть «ястребами») с одной стороны, и гибким, творческим министром по урегулированию конфликтов Георгием Хаиндравой. Последний в частных беседах постоянно жалуется, что ему трудно работать, говорит, что хочет уйти в отставку.

Однако в правительстве не хватает альтернативных Михаилу Саакашвили «центров кристаллизации», поэтому развития событий по украинскому сценарию ожидать всё же не стоит. Изгнанная из власти Саломе Зурабишвили едва ли сможет претендовать на это. Она ищет контактов со спосорами борцов с режимом Саакашвили, но едва ли преуспеет в политической практике.

Дело в том, что программа Зурабишвили неясна, сама по себе госпожа экс-министр исключительно радикальна, не знает ситуации и механизмов политической техники в стране. После того, как развивалась ситуация в Киеве, очевидно, что Михаил Саакашвили приложит все усилия к тому, чтобы правительство оставалось зависимой и технической структурой.

С учетом финансовых вливаний, которые обеспечили Грузии Соединенные Штаты в рамках программы «Вызовы тысячелетия», не угрожает Саакашвили и народное недовольство, связанное с экономическими проблемами страны. Много денег приносит казне финансовая полиция. Фактически крупные предприниматели обложены данью. Более того, собираемость налогов в стране повысилась, одиозная «борьба с коррупцией» не оказалась совершенной фикцией и принесла определенные плоды. Эта финансовая стабильность довольно эфемерна, но добиться большего всего за полтора года было бы трудно.

Тем не менее, главным фактором, определяющим дальнейшую судьбу грузинского режима, является исполнение другого обещания, данного народу во время революции роз. Речь идет об урегулировании проблемы мятежных автономий. В первую очередь речь идет о Южной Осетии, которая политически столь же важна, но чисто географически является куда меньшим и доступным объектом для консолидационной активности грузинского президента.

Сейчас совершенно очевидно, что едва ли Саакашвили удастся найти компромиссные решения в ходе диалога с Абхазией и Южной Осетией. Косвенные признаки недвусмысленно указывают на то, что Тбилиси готов к быстрому силовому захвату Южной Осетии. Такая техническая возможность у Грузии есть, это признано и отечественными военными специалистами. Речь идет о подготовленных американцами четырех бригад горного спецназа. Эти силы могут обеспечить смену власти на территории Южной Осетии за один-два дня. Но что делать с поставленной под контроль территорией дальше, пока не очень понятно. У Кокойты нет, конечно, никаких шансов занять хоть сколько-нибудь значимую позицию при таком развитии сюжета. Грузии почти удалось захватить Южную Осетию в августе прошлого года, но тогда консолидированными усилиями Москвы и Вашингтона их удалось остановить. России важно не пропустить своего шанса выйти на сцену и сыграть роль на следующем витке грузино-югоосетинского противостояния.

При этом важно отметить, что при описанном развитии событий Саакашвили имеет все шансы не только оставаться у власти до конца президентского цикла, но и быть сильным игроком в избирательной гонке. Мы имеем дело не с «хромой уткой», а с сильным и перспективным политиком. Поэтому для России особенно важно выработать единую внешнеполитическую позицию в отношении Грузии, которая увязывала бы все аспекты отношений между нашими странами в единый комплекс и не закрывала глаза на фактически сложившиеся обстоятельства.

Автор — директор программ развития некоммерческого фонда «Кавказский институт демократии»