Современная история арабского мира полна парадоксов. Их встречаешь буквально на каждом шагу. Взять, к примеру, Египет и Ливан. Что может быть общего между этими двумя арабскими государствами? Первое из них - Египет - претендует на роль лидера в регионе. И для этого у него есть все предпосылки. Вся предыдущая история этой страны как бы свидетельствует о том, что это ее судьба - быть в авангарде всех или, по меньшей мере, большинства процессов, протекающих на Арабском Востоке, будь то социально-экономическая или военно-политическая сфера, региональная или мировая политика. На этом фоне Ливан смотрится как-то странно. Да, эта страна, больше озабоченная своей принадлежностью к исламскому или христианскому миру, чем реальными сиюминутными проблемами бытия, в совсем недавнем прошлом являла собой своеобразную витрину Ближнего Востока с его незабываемой роскошью и показным блеском. Но ее уязвимость и почти непреодолимая зависимость от внутрирегиональных противоречий сделала эту витрину сколь блестящей, столь и хрупкой, что и доказала почти пятнадцатилетняя гражданская война.
Тем не менее, события последних месяцев неожиданно показали, что у этих двух стран больше общего, чем различного, по крайней мере, в вопросе дальнейшего пути развития. А он всецело связан с проблемой становления гражданского общества, утверждением прав и свобод гражданина, либерализацией сфер жизнедеятельности государства. Призывы к демократии, все громче раздающиеся в Египте и Ливане и все чаще стимулируемые Вашингтоном, который не жалеет на это своих бюджетных средств, объединили «заклятых» друзей.
Так, под лозунгами незамедлительных конституционных реформ и проведения «свободных» президентских выборов, намеченных на осень этого года, в египетской столице, пусть и на некотором расстоянии друг от друга уже который раз собираются сторонники западного пути развития и его противники. Первые группируются вокруг недавно созданной партии, носящей весьма красноречивое название «Завтра» («Аль-Гад»), за лидера которого перед официальным Каиром вступилась даже американский госекретарь Кондолиза Райс, а центром притяжения вторых является Ассоциация «Братьев-мусульман», отстаивающая исламские идеалы и выступающая против привнесения всего западного в египетское общество.
В свою очередь, в ливанской столице Бейруте уже который месяц местная оппозиция, находящая доброжелательный отклик и поддержку не только в США, но и в Израиле, от чего ее лидеры всячески открещиваются, собирает массовые антиправительственные демонстрации. Их целью является проведение «свободных» парламентских выборов в мае 2005 года и ограничение сирийского влияния в стране. И вновь под флаги «кедровой революции» призваны вчерашние «злейшие друзья», которые еще несколько лет назад с упорством сумасшедшего разрушали свою страну и уничтожали своих политических противников. В одной «демократической» лодке оказались сторонники лидеров христиан-маронитов Мишеля Ауна и Самира Джааджа, с одной стороны, и приверженцы руководителя друзской Прогрессивно-социалистической партии Валида Джумблата, с другой. Если первых два политических деятеля были обвинены в государственных преступлениях (М.Аун уже более десяти лет скрывается от ливанского правосудия во Франции, а С.Джааджа отбывает длительное тюремное заключение на родине) и представляют собой проигравшую сторону в гражданской войне, то В.Джумблат долгие годы был верным союзником Сирии и может быть отнесен к числу победителей. Правда, если в гражданской войне есть победители.
И в той и в другой стране тяга к демократии, выразившаяся в уличной стихии демонстраций, так и не привела к либерализации политической жизни. И в Египте и в Ливане поворот к демократии, пусть медленный и непоследовательный, был начат официальными властями обеих государств. Они не хуже, а может быть и лучше местной оппозиции понимают, что «так жить нельзя». Более того, они кровно заинтересованы в том, чтобы модернизировать общество и государство, так как только это способно обеспечить им возможность оставаться и дальше у власти. Разгул же «уличной демократии» привел к обратному эффекту. Утрачена хрупкая стабильность, а на Востоке она почти везде такая. Чем не преминули воспользоваться экстремистские элементы, для которых любой политический кризис - благоприятная среда обитания. На улицах Бейрута и Каира стали рваться бомбы, сеющие смерть и страх.
Вряд ли египетская и ливанская оппозиция добивалась этого, как, впрочем, вряд ли и власти этих двух стран рассчитывали на такой поворот событий. Но в результате проиграло все общество. Жизнь не стала спокойнее, а, следовательно, она не стала и свободнее.
|
